| Georgo | Дата: Четверг, 02.10.2014, 00:20 | Сообщение # 1 |
 Дирижер
Группа: Администраторы
Сообщений: 388
Статус: Offline
| Ich liebe dich,
моя Лили Марлен!
Lale Andersen
Anne Shelton
Наталья Shmidt
АДРИАН РУДОМИНО ВСПОМИНАЕТ:
"...Очень скоро мы привязались к немецкой песенке «Лили Марлен».
Песенкой противника были увлечены обе воюющие стороны".
Полностью дневник офицера Красной Армии был опубликован
в 2005 году в журнале "Наше наследие".
Это ещё один самобытный взгляд на историю
неувядаемой песенки времён Второй Мировой войны.
Продолжаем тему, начатую Дмирием Шварцем.
Адриан Рудомино – ученый, литератор, краевед, представитель достойного рода Москаленко-Рудомино-Королевых родился в 1924 году. Его матерью была выдающийся деятель советской культуры, библиотековед, основатель и директор (1922-1973) Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы (ВГБИЛ) Маргарита Ивановна Рудомино.
 Встреча с мамой. Подполковник М.И.Рудомино
и лейтенант Адриан Рудомино в Берлине. Май 1945 года
Адриан Рудомино окончил в конце 1943 года Харьковское училище химической защиты Красной Армии, эвакуированное в Ташкент. В действующей армии с начала 1944 года. Лейтенант. Во время войны награжден орденом «Красной Звезды», медалями «За освобождение Варшавы», «За победу над Германией». После демобилизации закончил институт Внешней торговли, работал доцентом МГИМО. Занимается литературной работой, приводит в порядок семейный архив Рудомино. Воспитывает внука Арсения, любит свой дом и сад, классическую музыку, книги и путешествия.
Живет в Барвихе, в Подмосковье.
28 СЕНТЯБРЯ 2014 года АДРИАН РУДОМИНО ОТМЕТИЛ СВОЁ 90-летие!
ДОЛГИЕ ЛЕТА, ПАН АДРИАН!
Адриан Рудомино
От дымовой завесы до Библии Гутенберга.
Письма с фронта 1944–1945
...На Наревском плацдарме мы простояли около полугода (сентябрь 1944 г. — февраль 1945 г.). Мой взвод находился на восточной стороне реки Нарев напротив плацдарма. Здесь был большой блиндаж с железной печкой, кухней. Спереди в него ни разу не попали, зато «болванки» (бронебойные снаряды) падали. Однажды мне под ноги залетели. В жизни в блиндаже было много мирного. Появился трофейный граммофон с немецкими пластинками с записями популярных песен. Появилось несколько пластинок с записями русских народных песен в очень грустном исполнении хора РОА (Русской Освободительной Армии генерала Власова). К счастью, никто не донес в СМЕРШ (советская военная контрразведка «Смерть шпионам»). Я еще был «непуганым» и не сознавал всей опасности прослушивания «вражеских голосов».
Очень скоро мы привязались к немецкой песенке «Лили Марлен». Слов мы толком не понимали. Да и необязательно было их понимать. Интуитивно ощущали смысл песенки — вера солдата в то, что он останется жив на войне, вернется домой и увидит любимую подружку — Лили Марлен. Грустная, но несколько маршеобразная мелодия проникала в душу и притягивала. Хотелось слушать песенку вновь и вновь. Все напевали ее мелодию и отвязаться от нее не было никакой возможности. Эта пластинка приехала со мной после войны домой. В послевоенной Москве, в узком кругу друзей мы часто заводили «Лили Марлен». Да и по сей день я ее с удовольствием слушаю.
Но я не мог тогда подумать, что песенка «Лили Марлен» является мировым шлягером, и, что она популярна и у немцев, и у союзников. Автором текста песенки был немецкий солдат Ганс Лайн, который написал стихотворение «Лили Марлен» еще в начале Первой мировой войны в 1915 г. перед отправкой на русско-германский фронт. Перед Второй мировой войной в 1938 г. известный немецкий композитор, писавший музыку для кино, Норберт Шульц написал музыку к стихотворению «Лили Марлен». Ее записала на грампластинку немецкая певица Лейла Андерсен, но популярность она сразу не получила. Министр пропаганды фашистской Германии Й. Геббельс считал смысл песенки упадническим, недостойным немецкого солдата. Только во время войны в 1942 г. она понравилась командующему германским экспедиционным корпусом в Северной Африке генералу Э.Роммелю, ее включили в ежедневные передачи фронтового радио, и она быстро стала популярна. Слушали ее по радио не только немецкие военнослужащие, но и английские в окопах напротив. Уже после войны немецкие военнослужащие вспоминали, что по вечерам, когда ее передавали по немецкому радио, в окопах и с той и с другой стороны воцарялась тишина — все слушали «Лили Марлен». Только иногда раздавались просьбы со стороны английских окопов — сделать громче звук. Вскоре популярность ее стала огромна. Песня была переведена на английский язык. В Англии ее исполняла Анна Шелтон, в США — Марлен Дитрих.
 МАРЛЕН ДИТРИХ
На Западе в послевоенное время песенку «Лили Марлен» не забывали. В известном фильме «Нюрнбергский процесс» с Марлен Дитрих ее мелодия явилась лейтмотивом фильма. В 1981 г. знаменитый кинорежиссер Р.Фасбиндер поставил художественный фильм «Лили Марлен» об истории ее исполнения первой исполнительницей — Лейлой Андерсен. В 2000 г. вышел немецко-французский документальный фильм кинорежиссера И. Лангеманн «Лейла Андерсен — голос Лили Марлен». В фильме участвовал и я, рассказавший об увлечении песенкой «Лили Марлен» солдат и офицеров Красной Армии.
В 1990 году поэт Иосиф Бродский на своем пятидесятилетии в нью-йоркском ресторане «Русский самовар», принадлежавшем советским эмигрантам Р. Каплану, И. Бродскому и М. Барышникову, спел песенку «Лили Марлен» на немецком и, в своем переводе, русском языках. Перевод этот вошел в собрание сочинений поэта.
И. Бродский
Из НЕИЗВЕСТНОГО АВТОРА (с немецкого)
Лили Марлен
Возле казармы, в свете фонаря
кружатся попарно листья сентября.
Ах, как давно у этих стен
я сам стоял,
стоял и ждал
тебя, Лили Марлен,
тебя, Лили Марлен.
Если в окопах от страха не умру,
если мне снайпер не сделает дыру,
если я сам не сдамся в плен,
то будем вновь
крутить любовь
с тобой, Лили Марлен,
с тобой, Лили Марлен.
Лупят ураганным, Боже помоги,
я отдам Иванам шлем и сапоги,
лишь бы разрешили мне взамен
под фонарем
стоять вдвоем,
с тобой, Лили Марлен,
с тобой, Лили Марлен.
Есть ли что банальней смерти на войне
и сентиментальней встречи при луне,
есть ли что круглей твоих колен,
колен твоих,
Ich liebe dich,
моя Лили Марлен,
моя Лили Марлен.
Кончатся снаряды, кончится война,
возле ограды, в сумерках одна,
будешь ты стоять у этих стен
во мгле стоять,
стоять и ждать
меня, Лили Марлен,
меня, Лили Марлен.
Вот так немецкой песенкой «Лили Марлен», песенкой противника во Второй мировой войне, были увлечены обе воюющие стороны. Очевидно, общечеловеческий, правда, несколько сентиментальный, смысл, грустная, но в то же самое время и бодрящая мелодия превратили ее в достояние мировой культуры.
...На Нареве познакомился с поляками. Поразило их безразличное отношение к нам. Откровенно говорили: «Вшыстко нам едно, цо немец, цо русэк», т.е. «Все равно для нас, что немец, что русский». Было неприятно это слушать. Потом в Германии немцы были подобострастны перед нами и всегда начинали оправдываться, что не знали, что творит Гитлер, что фюрер обманул их. Действительно с любовью к нам относились в Чехословакии. Там были очень рады, что русские освободили страну. Я был в Праге в июне 1945 г. и выступал на каком-то митинге на Вацлавской площади. Что-то сказал теплое для пражан и меня подняли на руки и качали. Чехословаки действительно с любовью отнеслись к русским. И мне стыдно перед ними за то хамское отношение к ним во время коммунистического правления. А за подавление танками последних остатков любви в августе 1968 г. мы даже не извинились. И нечего теперь удивляться за их негативное отношение к России...
 Командировочное удостоверение старшего лейтенанта А.В.Рудомино. Май 1945 года
...Одно из первых моих заданий было обследование охотничьего дома министра пропаганды фашистской Германии Й.Геббельса. Он находился недалеко от Берлина в красивом лесном заповеднике. В одном из залов этого дома был устроен музыкальный салон. Сбоку у окон стоял рояль «Бехштейн», рядом музыкальный центр — радиоприемник, проигрыватель для граммофонных пластинок; по стенам стеллажи с сотнями пластинок с записями классической музыки. А в середине зала стояло несколько кожаных диванов и кресел, между которыми низкий кофейный столик. И все это — рояль, проигрыватель, стеллажи и мебель было цвета слоновой кости. Люстра и несколько торшеров создавали уют и располагали к уходу в музыку. Разрушений было немного. Наши передовые части прошли — полакомились крепкими напитками, вырвали механизм проигрывателя, вырезали кожу с диванов и кресел, не тронув, по сути дела, пластинок. А каких только не было там записей! Видно было, что это серьезная коллекция. Здесь стояли записи всех симфоний Л.Бетховена в различных исполнениях — оркестры под управлением немецких дирижеров В.Фуртвенглера и Г. фон Караяна, американского дирижера П.Синковского, 1-й фортепианный концерт П.Чайковского, фортепианные произведения Ф.Шопена в исполнении польского пианиста Я.Падеревского и т.п. Но времени у меня было мало, и я отложил более тщательный осмотр на следующий день, но смог приехать туда только через неделю.
 Замок Рауэнштейн в Саксонии, где у баронов фон Гердер была спрятана коллекция
Немецкого музея книги и шрифта, в том числе Библия Гутенберга. Май 1945 года
В августе 1945-го в Берлин в свои оккупационные зоны должны были войти американские, английские и французские войска. В связи с этим мы торопились вывезти репарационное оборудование с промышленных предприятий. Я со взводом солдат и двумя десятками немцев грузил его на машины и отвозил на вокзал. Все это надо было делать быстро. И, конечно, получалась халтура. Немцы этого не могли понять. Они делали все солидно, но медленно. Иначе они не могли. Опять прозвали нас «давай, давай». В первый раз это было связано с часами — «Давай, давай ур», т.е. «Давай, давай часы». Часы были одним из самых ценных трофеев для солдат. А теперь спешную работу — «Давай, давай быстрее!». Вывозя оборудование, не обращали внимание на техническую документацию, по которой ходили. А там могли быть патенты и важная проектная документация. Американцы как раз за ней и охотились. Все зависело от компетенции руководителей. Кто-то мел все подряд, а кто-то с умом.
 Книги из коллекции Немецкого музея книги и шрифта, вывезенные лейтенантом А.Рудомино из замка Рауэнштейн и хранящиеся в комнате-сейфе РГБ.
Приехав через неделю, увидел в музыкальном зале картину полного разрушения: рояль исчез, а тумбочки проигрывателя не было видно под кучей битых граммпластинок. Стеллажи были пусты. Все их содержимое было на полу в разбитом состоянии. Вокруг винные пустые бутылки, пустые банки из-под консервов и другой мусор. Неприятное было зрелище. Объяснялось это тем, что в это время 50-я Ударная армия генерала Н.Э.Берзарина вела передислокацию из Германии в Чехословакию. И наши войска хорошо погуляли в охотничьем доме Геббельса.
Второй раз я видел кучу битых пластинок в полтора моих роста во дворе завода граммофонных пластинок фирмы «Одеон» в Берлине. Несколько пластинок из двух куч у меня сохранились до сих пор...
|
| |
| |
