Форум
Форма входа


Меню сайта

Поиск

Статистика

Друзья сайта
Информационный портал шансона

Майя Розова. Официальный сайт

Russian Records

Журнал «Солнечный Ветер»


Наш код баннера
Петр Лещенко. Официальный сайт



Приветствую Вас, Гость · RSS 29.03.2024, 02:11

[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Форум » Лещенко Петр Константинович » Авторы песен Петра Лещенко » Русский поэт АЛЕКСАНДР ПЕРФИЛЬЕВ (Автор известных песен и романсов 30-х годов)
Русский поэт АЛЕКСАНДР ПЕРФИЛЬЕВ
Olga777Дата: Суббота, 15.09.2012, 21:39 | Сообщение # 1
Дирижер
Группа: Администраторы
Сообщений: 816
Статус: Offline
ПЕРФИЛЬЕВ Александр Михайлович
(псевд. Александр Ли - Шерри-Бренди) (1895-1973)
, русский поэт.
После революции 1917 жил в Латвии; после 1945 в Германии.
Стихи (сборники "Снежная месса", 1925; "Листопад", 1929; "Ветер с Севера", 1937;
итоговая книга "Стихи", опубликована в 1976 бывшей женой поэта И. Е. Сабуровой),
фельетоны, рассказы (сборник "Человек без воспоминаний", 1946). Перфильеву
принадлежат тексты некоторых известных песен и романсов 30-х гг.,
в т. ч. "О эти черные глаза..." (музыка О. Д. Строка).

Большой Энциклопедический словарь. 2000.




Есаул, поэт, журналист

"7 секретов", № 41.
http://www.ttinform.lv/rus/news/5980/


Тем, кто интересуется довоенной русской Ригой, конечно, известен романс Оскара Строка "О, эти черные глаза". Но мало кто знает, что слова написал Александр Перфильев — поэт, журналист газеты "Сегодня", перебравшийся в Ригу после Гражданской войны. Сам он — бывший боевой офицер, есаул, считал подобную работу "халтурой" и долго не афишировал настоящее имя — скрывался под псевдонимом. Судьба этого человека — сына русского генерала, георгиевского кавалера, первое время подрабатывавшего в Риге наездником на скачках, известного журналиста, поэта после Второй мировой войны оказавшегося в Мюнхене на радио "Свобода", могла бы стать сюжетом для увлекательного фильма или книги.

Перфильев — из сибирских казаков. Сподвижник Ермака атаман Перфильев его пращур. Отец мальчика, как и полагалось в их роду, тоже был военным. В 1895–м в Чите, когда родился Александр, он был генералом. Незабываемым впечатлением на всю жизнь осталось путешествие в Монголию и Китай, куда его взял отец , когда Саше было 9 лет. В этой экспедиции был открыт мертвый город Хара–Хото. Потом были Второй кадетский корпус в Петербурге, где его сокурсником был Георгий Иванов, Оренбургское казачье училище. После выпуска — служба в Первом Нерчинском полку, в гвардейской Сводно–Казачьей сотне. Во время Первой мировой за бои в Восточной Пруссии был награжден Георгиевским крестом, произведен в чин есаула. Несколько раз ранен, контужен. Революция, гражданская война стали для Перфильева и личной трагедией: в 1918 в красном Петрограде умерли его жена и дочь. Он и сам чудом избежал большевистской пули: год провел в тюрьме. В 1921 году переехал в Латвию.
В мирной Риге поначалу зарабатывал на жизнь казачьим ремеслом — выездкой скаковых лошадей, но потом попал в журналистику. Это не было случайностью — печататься начал еще в 1915 году. Первые публикации появились в "Огоньке", "Солнце России", "Ниве".

"Писать начал очень рано: с пятилетнего возраста, — шутливо писал Перфильев в своей автобиографии в 1928 году. — Не знаю, какая судьба постигла мое первое юмористическое произведение, но могу сказать, что гонорар я получил тогда гораздо более приличный, нежели получаю теперь, после пятнадцатилетней работы в этой отрасли… Единственным темным пятном моей жизни является то обстоятельство, что я до сих пор не могу точно установить своей настоящей профессии. Казачий офицер, коннозаводчик, поэт, беллетрист, фельетонист, кровельщик, маляр, речной городовой, комиссионер, грузчик дров, конный милиционер, бетонный рабочий, расстрелянный чекой, газетный выпускающий, дворник, беженец, алкоголик, и три раза женатый… После революции, когда я стал жить исключительно на литературные заработки, я завидовал судьбе моего соседа по квартире — речного городового, который получал "морской паек" — полтора фунта хлеба в день. Теперь, испытав все перечисленные мною профессии, могу сказать, что все они хороши только в один момент: когда вы получаете деньги… В паспортном отношении лучше всего без сомнения быть дворником. В настоящее время я пришел к тому убеждению, что самая лучшая профессия, это — быть расстрелянным. Спокойнее всего. К сожалению, я, по независящим от меня причинам, испытал ее только наполовину. Теперь о приметах: их, собственно, у меня очень много, но главнейшие, по единогласному заключению всех трех моих жен, следующие: небрит и без денег. Если спросить приятелей, то они скажут: в пьяном виде опасен — пишет и декламирует лирические стихи. От себя добавлю: у меня чисто беженская любовь к перемене псевдонимов. Во–первых, удобно в смысле кредиторов, а во–вторых — для получения аванса"…
В рижских изданиях у Перфильева было три псевдонима: Александр Ли, Шерри–Бренди и Л. Гантимуров. Происхождение последнего объясняется семейной легендой о том, что Перфильев восходит к усыноволенному атаманом Перфильевым и ставшему его зятем потомку хана Тимура князю Гантимурову. Но это — лишь легенда. Перфильев "засветился" во многих рижских изданиях: газетах "Рижский Курьер" "Русское слово", "Сегодня", "Маяк", "Русская Жизнь", "Новый Голос", журналах "Наш Огонек", "Новая Нива", "Для Вас". Но журналистика была слишком узка для него: он писал стихи, юмористические рассказы. В Риге вышло три сборника его стихов. В 1925–м — "Снежная месса", в 1929–м — "Листопад", в 1937–м — "Ветер с севера".

"Мы разбрелись по свету молча.
Зимой гуляем налегке,
И хмуро носим паспорт волчий
Под самым сердцем, в пиджаке…
Во славу Нансена–патрона
Не принимают нас нигде…
Чуть что: "объявлен вне закона",
Живи, где хочешь, хоть в воде"


— писал он в стихотворении "Фига — нациям".

А вот еще строки из поэтического сборника:

"Слова бывают очень разные:
слова, как блеклая листва…
Слова ненужные и праздные,
бывают глупые слова.
Слова красивые и звучные,
слова, где мудрости родник,
слова поникшие и скучные,
как раненого сердца крик.
Слова любви, печали, ревности,
горящие, как фонари,
давным–давно с глубокой древности
их собирали в словари.
Но есть и те, что недосказаны,
хотелось и не мог сказать –
они с душой и сердцем связаны,
их в словаре не отыскать
Они сто раз не повторяются,
как будто стертое клише,
в одной душе они рождаются,
чтоб умереть в другой душе".

Сочинял Перфильев и для артистов эстрады: песни, романсы. Лишь позднее стало известно, что автор слов к романсу Строка "О, эти черные глаза" Александр Ли и Перфильев— одно лицо.
В Риге произошли перемены и в семейной жизни потомка Ермака: его супругой стала 19–летняя Ирина Сабурова — поэтесса, литератор. В 1940–м, после прихода в Ригу Красной Армии, Перфильев залег на дно: порвал с журналистикой, устроился сторожем. Затем — развелся с женой. Вероятно, не хотел подвергать ее жизнь и жизнь сына — Олега — опасности. Осенью 1944–го Перфильев оказался в Германии, с 1945–го — в Мюнхене. Работал в газете "Русская Мысль", потом — на радиостанции "Свобода".
Один из его коллег, познакомившийся с Перфильевым в 1964 году, писал о нем: "Александр Михайлович был уже весьма пожилой, молчаливый, застенчивый, работавший в отделе новостей. В годы гражданской войны Александр Перфильев служил в Белой армии и был казачьим есаулом, что в моем представлении плохо вязалось с его внешностью — он был щуплый, невысокого роста в очках… Однажды на салфетке, в которую был обернут съеденный вместе бутерброд, Александр Михайлович написал моей жене благодарственный экспромт. А в ответ на вопрос, как ему удается так быстро импровизировать, Перфильев ответил, что говорить в рифму ему гораздо легче, чем прозой. "А стихи ваши вы когда–нибудь печатали?" — поинтересовался я. "Да, было, — как–то нехотя ответил Перфильев.
— Была даже песенка".
— "Какая песенка?"
И тут Александр Михайлович начал тихонько напевать: "Был день осенний, и листья грустно опадали, в последних астрах печаль хрустальная жила. Грусти тогда с тобою мы не знали, ведь мы любили и для нас весна цвела. Ах эти черные глаза…" ну и так далее".


В Мюнхене Перфильев вновь встретился со своей бывшей супругой — Ириной Сабуровой, которая осенью 1944–го вместе с сыном покинула Ригу. Они не стали и не могли жить вместе, как в Риге. К тому времени Ирина была замужем за бывшим морским офицером русского флота, бароном фон Розенбергом (он умрет в середине 1960–х). Но бывшие супруги помогали друг другу, иногда зарабатывали деньги в одних и тех же местах — в одних и тех же эмигрантских журналах или на радиостанции "Свобода". Пережили вместе и совместное горе, когда в 1960 году умер после неудачной операции их сын Олег. Потом пришел черед оставить этот мир его отцу — Александр Перфильев умер в 1973 году, в возрасте 78 лет. Для Ирины Сабуровой это был тяжелый удар: наверное, она чуть смягчила боль, издав посмертный сборник стихов своего первого мужа. В нем есть такие строки
"Я уйду в безвестные планеты,
Растворяясь, как кадильный дым,
И придешь — далекая, ко мне ты…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Все поймем тогда и все простим..".


Она пришла к нему спустя шесть лет — в 1979 году.

ПРОЗА.
Александр Перфильев.
Опыт автобиографии

Автобиография — вещь довольно скучная. Хвалить себя как будто бы неудобно, а ругать — не хватает мужества и опыта. В силу известной профессиональной честности, предоставляю это делать критикам. Тем ругаться сподручнее.
Писать начал очень рано: с пятилетняго возраста. Не знаю, какая судьба постигла мое первое юмористическое произведение, но могу сказать, что гонорар я получил тогда гораздо более приличный, нежели получаю теперь, после пятнадцатилетней работы в этой отрасли.
Сущность моего перваго опыта была очень несложна: на исполнительном листе, присланном моему дедушке, я начертал какие-то каббалистические знаки и обильно полил лист чернилами.
Дедушка, увидев первый продукт моего свободнаго творчества, воскликнул:
— А ведь мальчик прав: все равно с меня по этому листу ни черта не получат!
Теперь о вознаграждении: его можно разделить на две части — фикс и гонорар.
Фикс мой заключался в том, что я ежедневно стоял в углу. Гонорар я получил от бабушки, в виде более вкуснаго, чем всегда, обеда и большого блюдечка варенья, украдкой даннаго мне на кухни, чтобы дедушка не видал.
При этом бабушка укоризненно покачала головой и сказали: — Ах, ты, юморист!..
Вероятно, с этого именно времени я и стал юмористом. Надо заметить, что теперь я пишу несравненно больше и за это не только не получаю от кассира (потихоньку, чтобы издатель не видел) аванса, но даже частенько сижу без обеда вообще.
Воздерживаюсь от более подробных сведений о моем детстве, юности и так далее. Все это читатели могут, вероятно, найти в архивах покойнаго поэта и биографа Петра Васильевича Быкова, перваго критика, отметившаго появление моих стихов в журнале.
Думаю, что у этого почтеннаго старца найдется также и мой некролог, на всякий случай.
Из знаменитых писателей хорошо знал: жену Достоевскаго Анну Григорьевну и акушера, ассистента профессора Отто, доктора Ивана Васильевича Судакова.
Тут меня могут упрекнуть в некоторой неточности: я понимаю, что жена Достоевскаго — это не сам Федор Михайлович. но ведь не мог же я в самом деле, быть знакомым с человеком, который умер до моего рождения? Достаточно того, что я знал его жену.
А доктора Судакова я привожу по той причине, что он был, непосредственным и близким сотрудником в момент моего появления на свет Божий. А так как этот почтенный эскулап очень любил русскую классическую литературу, то это, очевидно, повлияло чисто интуитивно на всю мою жизнь. Короче говоря, он посредством акушерских щипцов, передал мне свою любовь к классикам.
Единственным темным пятном моей жизни является то обстоятельство, что я до сих пор не могу точно установить своей настоящей профессии.
Казачий офицер, коннозаводчик, поэт, беллетрист, фельетонист, кровельщик, маляр, речной городовой, комиссионер, грузчик дров, конный милиционер, бетонный рабочей, разстрелянный чекой, газетный выпускающий, дворник, беженец, алкоголик, и три раза женатый.
В виде примера могу сказать, что когда я был казачьим офицером, — мне казалось, что я должен быть поэтом и беллетристом.
После революции, когда я стал жить исключительно на литературные заработки, я завидовал судьбе моего соседа по квартире — речного городового, который получал «морской паек» — полтора фунта хлеба в день.
Теперь, испытав все перечисленныя мною профессии, могу сказать, что все оне хороши только в один момент: когда вы получаете деньги (исключая, разумеется, профессий: растреляннаго, беженца, алкоголика и трижды женатаго).
В паспортном отношении лучше всего без сомнения быть дворником.
В настоящее время, я пришел к тому убеждению, что самая лучшая профессия, это — быть разстрелянным. Спокойнее всего.
К сожалению, я, по независящим от меня причинам, испытал ее только наполовину.
Самая худшая — быть трижды женатым. Это положение, мне кажется, не нуждается ни в каких комментариях.
Теперь о приметах:
Их, собственно, у меня очень много, но главнейшия, по единогласному заключению всех трех моих жен, следующия: небрит и без денег.
Если спросить приятелей, то они скажут: в пьяном виде опасен — пишет и декламирует лирические стихи.
От себя добавлю: у меня чисто беженская любовь к перемене псевдонимов. Во-первых, удобно в смысле кредиторов, а во-вторых — для получения аванса.


Из сборника:
Александр Ли. Опыт автобиографии // Гримасы пера. Рига: Литература [без даты; 1928]. С. 169 — 171.


Материал Николая Дмитриева "Ах, эти черные глаза" о Перфильеве был опубликован в разделе "Публикации" Георгием Сухно:


Не случайны на земле две дороги - та и эта.
Та натруживает ноги, эта душу бередит.
 
Форум » Лещенко Петр Константинович » Авторы песен Петра Лещенко » Русский поэт АЛЕКСАНДР ПЕРФИЛЬЕВ (Автор известных песен и романсов 30-х годов)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Copyright petrleschenco.ucoz.ru © 2024
Сайт создан в системе uCoz