КТО СИДИТ У САМОВАРА? 
ДЕТЕКТИВНАЯ ИСТОРИЯ ОДНОЙ ПЕСНИ. 
И.Гусев, Еврейский обозреватель 
27-01-2006.

В «Еврейском обозревателе» Nr 21/112 мое внимание привлекла статья Татьяны Яровинской «Самая еврейская из всех еврейских». Интересно было узнать об истории создания действительно «самой еврейской» песни - «Хава Нагила». Слова к зажигательной хасидской мелодии по заданию своего учителя - композитора, кантора, одного из основоположников еврейского музыковедения Авраама-Цви Идельсона подобрал 12-летний Моше Натансон.

Во вступлении к статье говорится: «Разве только литераторы в силу своей профессиональной памяти назовут автором слов (знаменитых «Коробейников») Николая Некрасова. Ну, а тот факт, что русский шлягер времен нэпа «У самовара я и моя Маша» сочинила еврейская девушка из Варшавы Фанни Квятковская, в девичестве Гордон, [*1.] вряд ли вспомнят и они».

Оставляя в стороне насквозь русских «Коробейников» и Некрасова, хочу рассказать об истории «русского шлягера времен нэпа» и личности его создательницы.

Композитор и поэт Фаина Марковна Квятковская родилась в Ялте. Ее отчим - уроженец Польши, куда он впоследствии и перевез свою семью. Так Фаина стала Фанни. Свои музыкальные произведения она подписывала «Фанни Гордон».

В Польше маршала Пилсудского Фанни была довольно известным композитором, ее произведения исполнялись оркестрами, о ней писали газеты. В 1931 году эта ослепительной красоты женщина пишет две песни, до сих пор любимые во всем мире, - танго «Аргентина» [*2.] и фокстрот «Под самоваром». Фокстрот был написан для варшавского кабаре «Morskie oko» («Морской глаз»). Текст - плод творчества владельца этого кабаре Анджея Власта. У Фаины Марковны Квятковской чудом (после гетто) [*3.] сохранились газетные вырезки, афиши, программки, а также типографского исполнения клавир 1931 года с указанием авторов «Под самоваром». Вся Польша с удовольствием пела: Pod samowarem siedzi moja Masza. Ja mowie «tak», a ona mowi «nie».

Как-то Фанни удостоили визитом представители крупнейшей фирмы грамзаписи «Полидор». Два обходительных немца заключили с женщиной контракт на выпуск пластинки с танго «Аргентина» и фокстротом «Под самоваром». Поскольку пластинку предполагалось распространять в Риге, ставшей после революции одним из центров русской эмиграции, то условия контракта оговаривали исполнение песен на «великом и могучем».

Для уроженки Крыма перевод с польского на русский не составил проблемы. В 1933 году пластинка уже продавалась в Риге. У коллекционеров она сохранилась. Автор музыки и слов обозначен на ней так: Ф.Гордон.

А далее произошло вот что. В феврале 1934-го по образцу, привезенному из Риги, джаз-оркестр Леонида Утесова тоже записал песню на пластинку, но уже свою, советскую. Но ее выходные данные несут несколько иную информацию: «Обработка Л. Дидерихса, слова В.Лебедева-Кумача».[*4.] Откуда у Лебедева-Кумача оказался этот текст, его перу не принадлежавший? Не исключается и вариант указания сверху. Так оно с тех пор и пошло: фамилия Лебедева-Кумача красовалась на пластинках. Утесов пел песню на концертах, самозваный автор получал деньги за каждое исполнение. После смерти Лебедева-Кумача песня облегчала существование его семье. В общем, фокстрот способствовал укреплению материального благополучия целого ряда людей. Всех, кроме ... своего настоящего создателя!

Вот что писал С.Вагман в статье «За красным кордоном», опубликованной в газете «Варшавский курьер»: «Самый большой шлягер в летнем театре в парке - некий фокстрот, который уже несколько месяцев является «гвоздем» всех танцевальных площадок, кафе, ресторанов, клубов, а также репродукторов на вокзалах, в парикмахерских и т.д. Фокстрот этот - ...польская песенка Власта «Под самоваром» в русском переводе под названием «Маша». 
Если бы существовала литературная и музыкальная конвенция между Польшей и Советским Союзом, пожалуй, самыми богатыми на сегодняшний день людьми в Польше были бы Власт и Фанни Гордон. 
Сотни тысяч советских граждан напевают сегодня с утра до вечера песенку Власта. Ее здесь считают оригинальной русской песней...»

В 1945 году Фанни с матерью переехали в Советский Союз, поскольку своей родиной считали именно эту страну. Фанни снова стала Фаиной, но легче ей от этого не стало. Родина встретила неприветливо: пришлось скитаться из города в город, зарабатываемых денег едва хватало на еду. Одно время Фаина Квятковская руководила джаз-ансамблем Калининской областной филармонии, но власти его разогнали, а музыкантов репрессировали. Бороться с мужчиной с псевдонимом Кумач, женщине с псевдонимом Гордон было не под силу. Но в феврале 1949 года, ровно через 15 лет после записи джаз-оркестром Утесова на пластинку песни «У самовара», Лебедев-Кумач отошел в мир иной. Фаина Марковна решилась предстать перед Леонидом Осиповичем. Он ахал и всплескивал руками, обещал разобраться, восстановить справедливость. Однако тогда этого так и не произошло.[*5.]

Справедливость была восстановлена только в 1979 году, когда Квятковская получила письмо из фирмы «Мелодия»: «В связи с письмом СЗО ВААП о защите имущественного права и авторского права на имя т. Квятковской Ф.М. управлением фирмы «Мелодия» дано указание Всесоюзной студии грамзаписи начислить причитающийся т. Квятковской Ф.М. гонорар за песню «У самовара», а также исправить допущенную в выходных данных песни ошибку...». Причитающийся т. Квятковской Ф.М. гонорар был начислен и даже прислан. Он равнялся ... 9 рублям!

Газеты «Московский комсомолец», «Советская культура», журнал «Советская эстрада и цирк» сообщили о том, что найден автор известной песни. Вот что говорила Фаина Марковна в интервью «Московскому комсомольцу»: «Я человек непритязательный. Видите, у меня даже пианино нет. Хотя в свое время могла бы, наверное, на одном «самоваре» заработать миллион. Но у меня тогда и в мыслях не было, что есть какие-то формальные вещи. Поют «У самовара» - ну и хорошо. А на фирме «Мелодия», видимо, не очень-то интересуются, кто истинный создатель того или иного произведения». А вот Андрей Малыгин в статье «Самый советский из поэтов» пишет, что задавал композитору и поэту вопрос о причине столь долгого молчания, отсутствия попыток восстановления своих прав на песню. «Она ведь до сих пор исполняется, выходит на пластинках». Пожилая женщина ответила просто и внятно: «Я боялась».[*6.]

А думаете, у Лебедева-Кумача все в жизни было спокойно и гладко? Ошибаетесь. Журнал «Вопросы литературы» в 1982 году опубликовал фрагменты его записных книжек. На 1946 год приходится такая запись: «Болен от бездарности, от серости жизни своей. Перестал видеть основную задачу - все мелко, все потускнело. Ну, еще 12 костюмов, 3 машины, 10 сервизов... И глупо, и пошло, и недостойно... И неинтересно».

Фаина Марковна скончалась в 1991-м в Ленинграде. Ее вспоминают как сухонькую, маленькую старушку. Жила Квятковская в двух небольших комнатах огромной коммунальной квартиры на улице Салтыкова-Щедрина, причем за вторую комнату пришлось побороться.

Мы прощаемся с Фаиной Марковной Квятковской, но созданный ею шедевр от себя не отпускает. Обратите внимание, что в польском варианте песни у самовара (вернее, под ним) сидит Маша, и только она.[*7.] Русскоязычная версия добавляет к ней еще и лирического героя. А евреи, владеющие «великим и могучим», расширили круг сидящих у самовара, и внесли в песню национальный колорит: «У самовара кантор, я и Сарра...»

Так кто же все-таки сидит у самовара?

http://www.sem40.ru/culture/music/16414/

ПРИМЕЧАНИЯ: 
*1. В девичестве не Гордон, а Fajga Jofe. Fanny Gordon это артистический псевдоним автора песни. 
*2. Танго "Аргентина" это русский вариант польской песни Фанны Гордон "Milość cię zgubiła.", ("Погубила тебя любовь.") со стихами Тадеуша Бернацкого (пс. Стах.) 
*3. После гетто ничего бы не могло сохранится. Чуда не было, Фаина Квятковская пережила оккупацию, находясь не гетто, а в арийской части Варшавы. 
*4. Гусев здесь ошибается. В 1934 г. плагиата не было, всего лишь автор песни на этикетке пластинки не был указан. Был подан аранжировщик Симон Каган и исполнитель Леонид Утёсов. Лишь в 1975 г. на новой пластинке Леонида Утёсова появились фиктивные имена: обр. Л. Дидерихса, слова В. Лебедева-Кумача. Поэт в это время давным-давно не жил и зря в погоне за сенсацией его продолжают обвинять в плагиате. (см. статью Скороходова Г. А. "Необходимое уточнение", "Аргументы и факты" 1991 Nr 13.) 
*5. Гусев снова ошибается, свидетельствует об этом сама Фаина Квятковская: "Документы наши сохранились, черновики и первые издания песни тоже, я легко доказала своё авторство, ...авторские поступали свыше 50 лет без перерыва, это нам [с матерью} всегда было хорошим подспорьем." И в наши дни, 18 лет после смерти автора песни авторские вознаграждения за песню "У самовара" продолжают поступать на счета Русского Авторского Общества. В сети можно встретить обявление: "Розыск наследников: Квятковская Феофания Марковна (песня "У самовара я о моя Маша")". 
*6. Вот так и рождаются легенды. Фаина Квятковская - музыкант и композитор с мировой славой, автор около сотни музыкальных произведений, а в в СССР - не только композитор, но и писательница, драматург, поэт, переводчица, член Всесоюзного Общества Защиты Авторских Прав, а с 1963 г. - член Русского Авторского Общества. Боялась? Трудно поверить. 
*7. Почему только она? Потому что нет с Машей кантора? Видимо автор с польским текстом не пытался познакомится. Не спрашивал бы тогда, "так кто же всё-таки сидит у самовара?".