Вера Георгиевна Лещенко при жизни обращалась во многие административно-правовые организации с просьбой помочь ей в поисках документов, свидетельств, проливающих свет на некоторые страницы из жизни дорогого ей человека. Многое ей было известно, но оставались и для нее закрытые факты из биографии мужа. Ее тяготила разноголосица воспоминаний о Петре Лещенко.

Разноголосица касалась и дня рождения Петра Константиновича. Существует, как минимум 5 дат рождения Петра Лещенко. Вера Георгиевна всегда настаивала на 3 июля 1898 года. Именно 3 июля Петр Константинович принимал поздравления, именно 3 июля он указал в протоколе своего допроса, как свидетель по делу своей жены - Веры Лещенко. Точно число не помнит, но, именно, месяц июль называет и Дорина – первая жена Игоря, сына Петра Лещенко.

По твоим рассказам, твоя мама с родителями жила в Херсонской губернии (ныне - Одесская область), но где точно, ты не знал. От многих ты слышал, что уж очень хороша была мама Марийка! Очень красивая, веселая и украинские песни пела так, что заслушаешься. На нее многие заглядывались.

Для Марийки началась другая жизнь. Она записала тебя под своей фамилией и отчество дала свое. Но это было намного позже. Я видела у тебя справку о рождении, но не изучала, кем подписана, кем выдана. Ты обещал, что повезешь меня в Кишинев, познакомишь со всеми, кто тебя знал, поддерживал и помогал тебе. Почему Кишинев? Бессарабия была особенно дорога тебе и близка: людьми, природой и песнями своими. Поэтому и обещал путешествие в новую жизнь, там – дома, начать с Кишинева. Я верила, что впереди огромная жизнь и все еще будет, все еще узнаю, рассмотрю, расспрошу.
Но пока расскажу, что точно помню о твоем дне рождения. А помню наш разговор с мамой Марийкой. Когда мы приехали с тобой в Бухарест, то жили с мамой и твоим отчимом. Мама тогда уже серьезно болела, почти не вставала. Ее мучили, как она сама говорила, почечные колики. Ты привозил врачей, доставал лучшие лекарства, как мог облегчал ей жизнь. Я оставалась с ней дома, когда ты был занят. Как-то мама попросила заварить ей чай с мятой. Ты меня обучил этому таинству. Заваривание было процессом сложным, но результат того стоил. Когда я принесла Марийке чай, она долго наслаждалась ароматами мяты и других трав, а потом призналась: «Этот чай полюбился мне еще в Исаево. Петечка-Петрушка мой тогда родился. Крестили мы его не сразу, сколько-то времени прошло. В Храм пришли, там с имением рядом был Храм, Петрушка после купели – сущий ангелочек. Глазищи посверкивают, ушки в разные стороны, все слышать хотели. Прошло Крещение, прихожанки Петечку  забрали, а мы с крестными пошли к Голове, чтобы регистратор сыночку записал в альбомы метрические.  Потом вернулись за Петечкой, а при Храме  у речки, где лебёдушки плавали, пристройка была, там служители обедали. Когда тепло было, то в большой такой беседке обедали. Вот в беседку нас и позвали. Не помню, чем кормили, но чай до сих пор помню. И вкус, и запах. Научилась у настоятельницы собирать мяту, заваривать и детей своих научила. Вот и пьем этот чай с Петечкиного рождения».

Церковь в Исаево. Одесская область

Почему-то все свои откровения мама Марийка заканчивала просьбой: « Валечке и Алфимову не рассказывай». Я и не обсуждала ни с кем, но это меня останавливало, когда хотела спросить, о чем-то, что-то узнать о тебе хотелось, вспомню ее слова, и неловкость появляется. Вдруг ей это не понравится.  Как часто я потом жалела, что не решилась спросить, что теперь столько недосказанного осталось.

Так и не узнала, почему твоего деда звали Калин, а мама Константиновна по паспорту была? Не расспросила о крестных твоих, но помнится мне ты, с кем-то из них в Париже встречался. Была у тебя картина в дорогой , богатой раме - портрет очень интересной женщины, не помню, кто она, хотя ты рассказывал мне о ней, что она какое-то отношение к имению в Исаево имеет. Ты этот портрет купил во Франции у художника Люсьена Моно. Я любила твои рассказы, но быстро все забывала. О художнике твой рассказ ко мне вернулся лет двадцать спустя. Услышала по радио знакомую фамилию Моно, картину вспомнила, лицо той женщины. Увидела все до мелочей, до узоров на рамке. Андрианов, когда ему рассказала, что у тебя была картина художника с похожей фамилией, стал с издевкой говорить, что есть художник не Моно, а Моне и тебе он был не по карману. К тому же,  ехидно уточнил он, по радио рассказывали о биологе, Нобелевском лауреате. Я не спорила, но картина художника Моно, который написал портрет дамы из Исаево, у тебя был.

Еще помню, у тебя был документ начала прошлого века. Я разворачивала  вчетверо сложенный лист, который был раза в полтора больше обычного машинописного,  бумага была плотной, немного пожелтевшей с обветшавшими краями, и там было отпечатано типографским способом: «Свидетельство». В верхнем правом углу была наклеена почтовая марка. А вот запись шла от руки, черными чернилами, каллиграфически выведенными крупными буквами, и, что меня удивило, лист не был разлинован, а строчки написаны ровно-ровнехенько:
«В селе Исаево Херсонской губернии у Марии Константиновны Лещенко вероисповедания православного сын Петр рожден третьего июля, а крещен (не помню даты) июля тысяча восемьсот девяносто восьмого года». Об отце ничего, даже прочерка не стояло. Вот еще вспомнила, как мама твоя рассказывала. Что, когда пошли к «регистратору», она боялась, что ее попросят расписаться, а она тогда не умела ни читать, ни писать. Позже ты ее и этому обучил, педагогов нанимал для нее. Так вот, мама Марийка переживала, что подрастет сыночка (она ударение делала ласково-ласково на первый слог), увидит запись эту и скажет: «Вместо отца – крестик, и вместо мамы родной – крестик». Помнишь, как тебя развеселило ее признание?».

Вере Георгиевне при жизни так и не удалось получить хотя бы какую-то информацию 

из Исаево о рождении Петра Константиновича. Ей отвечали, что архив утерян.

И вот, спасибо Яну Босдрижу, голландскому кинорежиссеру, метрическая книга найдена. 

Мы иностранцам свои архивы открываем с большим удовольствием. 

Она спокойненько лежала больше века и пылилась на полках районного архива. 

Так вот в книге записано: Дочь отставного солдата ЛЕЩЕНКОВА МАРИЯ КАЛИНОВНА, 

02.06.98 родила сына Петра, крещен был 03.07.98, 

крестные - дворянин Александр Иванович Кривошеев и дворянка Катерина Яковлевна Орлова.

Нашли мы еще один документ - карточки ареста Петра Лещенко, там тоже по паспорту дано 2 июНя.