| Georgo | Дата: Воскресенье, 01.03.2020, 20:54 | Сообщение # 1 |
 Дирижер
Группа: Администраторы
Сообщений: 388
Статус: Offline
| ПОЛЬСКИЕ СЛЕДЫ «ПЕЧАЛЬНОГО ПЬЕРО»
НОВЫЙ ВЗГЛЯД
В истории эстрады российской эмиграции Александр Вертинский
был и остается заметным исполнителем, интерес к его творчеству никогда не затихал.
Далеки те года, когда на родине артиста его имя
и творчество были известны только немногим по грампластинкам,
проникавшим в СССР из-за рубежа контрабандой.
Сужу по семейным преданиям и по строке «Гражданин Вертинский вертится...»
из стихотворения «Любка», написанного Ярославом Смеляковым в 1934 году.
В 1931 году в Москве и Ленинграде был издан «РЕПЕРТУАРНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ» Главреперткома, в котором в числе запрещенных к исполнению вокальных произведений был перечислен почти весь репертуар Вертинского:
Аллилуя– Бал Господен – Буйный ветер играет терновником – В голубой далекой спаленке – Ваши пальцы пахнут ладаном – Дым без огня – Жамэ (Попугай Флобер) – За кулисами – Колыбельная (Спи, мой мальчик, спи, мой чиж) – Кокаинетка – Лиловый негр – Маленький креольчик – Минуточка – Молитва за Россию – Оловянное сердце – Сероглазочка – Сердце в петлицу – Снежная колыбельная – Снежинка – То, что я должен сказать – Это всё, что от вас осталось – Я сегодня смеюсь над собой.
Но слушать это в стране было дозволено только узкому кругу партийных чиновников, чьей задачей было охранять пролетарские уши от тлетворного влияния песен, не служащих делу социалистического строительства. Только после возвращения «блудного сына» на родину табу на его имя было снято. Но к исполнению в СССР были допущены не все песни из его репертуара. В Сети приводится выдержка из официального письма:
«Уважаемый товарищ Вертинский! Из поданных вами на рассмотрение 137 песен Главреперткомом дозволяется к исполнению 21 песня вашего сочинения, из которых 5 допускаются условно и должны быть подвергнуты указанным ниже исправлениям…».
Над составлением приемлемого репертуара певца работала специальная комиссия во главе с Алексеем Сурковым. Как говорят, лед тронулся: разрешенные цензурой песни стареющего артиста Вертинского звучали по всей стране. Но его концерты в Москве и Ленинграде были редкостью. Одно из таких выступлений состоялось 21 мая 1957 года в Доме Ветеранов сцены им. Савиной в Ленинграде, и оно было последним. В тот же день Александр Николаевич скончался от острой сердечной недостаточности в гостинице «Астория». Не приглашали Вертинского и на радио, почти не издавали пластинок, не упоминалось его имя и в газетах. Выступал он чаще всего в маленьких провинциальных городках, где были тяжелые бытовые условия. Долгие утомительные переезды, концерты без афиш и цензор на каждом выступлении. Таким было в сущности возвращение артиста на родину.
Лишь спустя годы увидели свет три книги мемуаров Вертинского, а после его смерти — исследования его жизни и творчества, написанные Владимиром Бабенко, Борисом Савченко, Анатолием Макаровым и Виталием Бардадымом. Вышла богатая по содержанию книга «Синяя птица любви» Лидии Вертинской, появились в СМИ воспоминания о Пьеро его современников. К началу 21-го века библиография артиста насчитывала более 30 книг и документальных фильмов, а также появилось множество статей. Во многих из них авторы перемалывают общеизвестный материал, повторяют
расхожие мифы и допускают искажения фактов. Информационные «вирусы» легко размножаются.
Я не являюсь знатоком творчества певца. Я хочу представить короткий, всего лишь четырехлетний польский период жизни «бродяги и артиста», используя сведения варшавских и провинциальных газет 20-х годов прошлого века, доступных в библиотеках, акцентируя внимание на существенных, но малоизвестных фактах из его концертной деятельности. Необходимо отметить, что в польских СМИ за последние два года о Вертинском были опубликованы две замечательные научные статьи:
1.«Польский эпизод Александра Вертинского»
„Polski epizod Aleksandra Wertyńskiego” (2018 г);
2.«Восприятие творчества Александра
Вертинского в Польше» „Recepcja twórczości
Aleksandra Wertyńskiego w Polsce” (2019 г);
Автором статей является адюнкт Кафедры восточнославянской филологии Зеленогурского Университета Д-р Нэль Бельняк. Обе эти статьи доступны в Интернете.
Третьей заслуживающей внимания статьей является обзорный материал писателя, поэта и переводчика из Калининграда Игоря Белова: «Русский Пьеро на польской эстраде. Александр Вертинский и Польша», 2019 год. Эта большая и богато иллюстрированная статья написана живым и образным языком, но содержит она только общеизвестные факты из польского периода жизни артиста.
Впервые Вертинский попал в Польшу с санитарным поездом в годы Первой Мировой войны. Позже в эмиграции, находясь в Константинополе, артист выступал в ресторане «Черная роза» и строил планы переезда в те европейские страны, где российская эмиграционная среда была многочисленной.
Князь Ишеев, бывший офицер РИА , хорошо знавший Вертинского, в мемуарах «Осколки прошлого» писал:
«Довольно часто мы бывали с женой в ресторане Вертинского «Роз Нуар», где выступала с громадным успехом сестра жены - певица Елена Никитина. Тогда Вертинский, думая вероятно, что у меня есть деньги, уговаривал меня повезти его в концертное турне по большим городам Европы. Но, конечно, из этого ничего не вышло».
Но вскоре у Вертинского появился импресарио, некто А. Кирьяков, проворный русский грек, знакомый певца ещё по Москве. Благодаря его связям в посольстве Греции артист смог приобрести греческий паспорт на имя Александроса Вертидиса. Путь в Европу был открыт. Временным пристанищем перед Польшей стала Румыния, и встретила она певца неприветливо. Сигуранца обвинила его в просоветской агитации. Находясь весной 1923 года в Черновцах, Вертинский обращается к начальнику городской Сигуранцы:
«Господину начальнику Службы Безопасности города Черновцы.
Уважаемый Господин! В связи с 20-дневным обязательством и другими концертными делами, пожалуйста, дайте мне разрешение остаться в этом городе, и сразу же после этих 20 дней я продолжу свое путешествие в Польшу. С уважением А. Вертинский».
Просьба не была удовлетворена и поэтому Вертинский вместе с неразлучным Кирьяковым был вынужден покинуть Румынию через пограничную станцию Григорэ Гика Вода (Grigore-Ghica-Vodă) с румынской стороны и с польской — станцию Cьнятын-Залуче (Śniatyn-Załucze).
Полицейский отчет из румынского пограничного пункта был адресован главе Службы Безопасности в Черновцах:
«Мы имеем честь сообщить, что иностранец Вертидис Александру, а не Вертинский Александру, поскольку мы считаем, что ошибка была допущена с учетом греческого языка, покинул страну через этот пограничный пункт 12 апреля 1923 года».
За несколько дней до приезда Вертинского в Польшу варшавская газета «Наше обозрение» («Nasz Przegląd») от 8 апреля 1923 года поместила следующее объявление:
«АЛЕКСАНДР ВЕРТИНСКИЙ, несравненный автор и исполнитель замечательных песенок Пьеро, пользующихся всемирной популярностью, вскоре приедет в Варшаву. Заказы на билеты принимаются (...)».
После Румынии Польша показалась Вертинскому зеленым оазисом свободы и благополучия. В мемуарах он ошибочно датирует свой приезд в Польшу 1922 годом. В Польше ариетки Вертинского уже знали, благодаря переводам на польский артистом Станиславом Ратольдом, вышедшим в 1922 году в издательстве «Кунцевич и Гофман» отдельной книжечкой «Со дна души». Среди своих стихов автор поместил в переводе на польский 12 ариеток Вертинского. В этом же году издательство Идзиковского выпустило ноты к переводам Ратольда. Также переводил ариетки Вертинского на польский выдающийся поэт Юлиан Тувим.
Организаторами концертов «печального Пьеро» в Варшаве и в провинции были некто И.Яковлев и уполномоченный А.Кирьяков. Уже на 4-й день после прибытия артиста в Варшаву в газете «Наше обозрение» от 16.04.1923 года были опубликованы два анонса предстоящих концертов:
«Сказочно очаровательный и восхитительный АЛЕКСАНДР ВЕРТИНСКИЙ, несравненный творец и исполнитель чудесных песен печального Пьеро, которые петь будет вся Варшава, выступит в среду 18-го и в четверг 19-го апреля в театре «Палацэ», по ул Хмельна 9 в 8:30 вечера (…)».
«ВЕРТИНСКИЙ. В среду 18 и в четверг 19 апреля в зале «Палацэ» выступит известный исполнитель «песен Пьеро» Александр Вертинский. Этот концерт, организованный благодаря стараниям господина Яковлева, вызвал необыкновенный интерес и обеспечит полный аншлаг».
Объявления об апрельском концерте в Филармонии и о четырех концертах в зале «Палацэ» появились также в нескольких апрельских номерах варшавской газеты «Утренний курьер» (Kurjer Poranny). Это были первые сольные концерты Александра Вертинского в Варшаве. Среди публики, посещавшей концерты «печального Пьеро» русские были в меньшинстве, Польша была многонациональным государством, в котором проживало около 4,5 млн украинцев, 3 млн евреев, 1,5 млн белорусов. И хотя русских было всего 140 тысяч, но знание русского языка и интерес к русской культуре были повсеместны.
Отзывы печати первоначально были недоброжелательными, но Вертинский иначе оценивает свои гастроли:
«Сразу тепло принятый публикой и прессой, я (…) вздохнул полной грудью в родственной нам славянской стране. Я объездил с концертами почти всю Польшу… Единственная негативная реакция, которую я встретил в Польше, шла от русских эмигрантов».
Первая рецензия сотрудника газеты «Утренний курьер » от 20 апреля 1923 года на варшавские концерты была умеренной:
«Итак, я признаюсь, что интерпретация господина Вертинского мне не понравилась по причине однообразия по приторности исполнения. В его интонации монотонно звучит стекающая слезинка: плаксивость эта, проходящая от форте до пиано, быстро начинает изнурять и раздражать отсутствием контрастов».
После концертов в Варшаве последовало турне по провинции: Вильно, Лодзь, Краков, Познань, Белосток, Львов, Пинск. В начале мая о предстоящих концертах Пьеро в Вильно сообщает «Газета Виленская» (Dziennik Wilenski) 6.05.1923 rод:
«Александр Вертинский — известный автор и исполнитель печальных песенок Пьеро, пользующихся всемирной славой, выступит в четверг 10-го и в субботу 12-го мая в Городском Зале в 8.30 вечера. Обширная программа из старых и новых его произведений будет первый раз исполнена в Польше. (...) Организатор концертов в Польше — И. Яковлев, уполномоченный — А.Кирьяков».
В ноябре 1925 года в Белостоке Вертинский провел при полном аншлаге несколько успешных концертов в театре «Палацэ». Критик Версальский (вероятно, это псевдоним) на страницах еженедельника «Прожектор» поместил злобную рецензию:
«В четверг 19 ноября в театре «Palace» состоялся четвертый или пятый подряд в Белостоке концерт Александра Вертинского. Александр Вертинский, как артист, есть полное ничтожество. Однако же его творчество может быть смело названо «вокальным кокаином», который возбуждающе действует на различных наркоманок, нимфоманок и дегенераток. Его творчество является специфическим нездоровым продуктом русского декаданса, который довел русское общество до полного разложения и подавления Красным Хамом. Этот «замечательный» артист рыскает по всей Польше и занимается публично со сцены пропагандой кокаиномании, исполняя свою «Кокаинетку» и другие «сочинения», главным мотивом которых являются различные сексуальные девиации и наркомания» (...)
«На сцене стоял бледный, как смерть, болезненно впечатлительный нервный артист и слабеньким голосом распевал свои кокаиновые песенки. А белостоцкие кокаинетки, нимфоманки, садистки и приверженки однополой любви, возбужденные его исполнением, с горящими от восхищения и нездорового умиления глазами, рукоплескали и ревели от восторга. Эти овации были самым настоящим шабашем белостоцких дегенераток, начиная от несовершеннолетних девочек до перезрелых матрон».
Но подобного типа «рецензии» надо рассматривать, как курьез. О растущей популярности певца в Польше свидетельствовали переполненные театральные залы, за билетами на концерты «русского Пьеро» с утра выстраивались очереди. В Варшаве концерты артиста обычно проходили в театре «Палацэ» по ул. Хмельной 9, в городской Филармонии, в зале Гигиенического Товарищества, ул. Карова 3, а в последние месяцы пребывания в Польше также в театре-кабаре «Летучая мышь», («Nietoperz»), находившемся на той же улице в центре Варшавы.
Существует мнение, что Вертинский исполнял свои ариетки только на русском языке. Известно, что попытки исполнения на французском в парижских концертах оказались безуспешными. Но в польских газетных рецензиях неоднократно подчеркивается интересный факт, что на концертах некоторые свои песни Вертинский исполнял на польском языке. Например, в рецензии на последний концерт артиста в варшавском театре-кабаре «Летучая мышь» газета «АВС» от 18.03.1927 г. писала:
«Гвоздем программы был, как обычно Вертинский. С настоящим удовольствием подтверждаем, что «печальный Пьеро» все лучше и лучше поет на польском».
Польша для Вертинского была плацдармом, откуда он выезжал с концертами в ближайшие к Польше европейские страны. Только для Румынии был он «persona non grata». Летом 1923 г. по требованию румынского посла Вертинского выселили из Варшавы на время официального визита румынского короля Фердинанда.
Часто артист выступал с концертами в литовском Ковно, где, вероятно, проживала семья жены Вертинского — прекрасной балерины Рахили-Ирины. Одно из ковенских посещений Пьеро описал поэт-сатирик Лери (Владимир Клопотовский):
День в Ковно.
В одном кино поет Вертинский,
Приехав с поездом берлинским,
Он в "Одеон" был приглашен -
И прет народ со всех сторон -
Все больше дамы - и меж ними
Баб из предместий серый ряд -
Оне в кино берут ребят,
И пред младенцами грудными
Вертинский- говорили мне -
Слагает гимн "фамм рафинэ".
Но весной 1925 году власти Литвы запретили Вертинскому выступать с концертами на том основании, что он, якобы, морально разлагает общество и наносит стране материальный ущерб, получая за каждый концерт по 90 долларов. Польша же приняла скитальца гостеприимно. В мемуарах «Дорогой длинною» Вертинский посвятил пребыванию в Польше отдельный раздел и о Польше отзывался с глубокой симпатией. Перечислил несколько польских городов, которые посетил с концертами, очертил круг лиц польской элиты, с которыми имел дружеские связи. Артист писал в мемуарах:
«Я лично приезжал в Польшу раза три-четыре за несколько лет, более или менее легко получал визу и «право работы» по два-три месяца. Но постепенно доставать разрешение становилось все труднее»
Ранней весной 1926 года в польских СМИ в столице и провинции появились объявления о выданном властями запрете на организацию концертов Вертинского на территории всей Польши:
«Русский певец Александр Вертидис-Вертинский имел ранее полученную концессию Министерства Внутренних Дел на право организации концертов. Во время действия этой концессии Вертинский не оправдал оказанного ему доверия и многократно нарушал требования договора. Поэтому МВД прекращает действие концессии».
Придуманной Кирьяковым паспортной фамилией Вертидис, певец почти не пользовался, но в официальных документах этого «раздвоения личности» не удавалось избежать. При вступлении в ряды «Союза Авторов и Композиторов Сцен» (ZAIKS), заполняя анкету, писал:
- имя и фамилия: Александр Вертидис
- род занятий: автор и композитор-псевдоним: Вертинский.
До конца марта 1927 года Вертинскому удавалось продержаться в Варшаве, принимая участие, в основном, в сборных концертах. Прощальные сольные концерты Вертинского перед переездом во Францию состоялись 12 января в Филармонии г. Лодзь, 3 февраля в зале Евангелического Дома г. Познань и 12 февраля 1927 г. в Варшаве, в зале Гигиенического Товарищества. Проведение этих концертов было нарушением запрета МВД. В ряде газет 7 апреля 1927 г. и в последующие дни появились сообщения о состоявшемся отъезде Александра Вертинского за границу.
Как твердит пословица: «насильно мил не будешь». Милую его сердцу Польшу пришлось покинуть навсегда…
В декабре 1929 года фамилия Вертинского, как киноартиста, появилась на афишах многих польских кинотеатров, когда на экраны вышел фильм «Тайны Востока» или «Шехерезада», в котором артист снимался. Последний раз Вертинский посетил Варшаву проездом из Берлина в Вену, когда поздней осенью 1932 г. задержался в столице на 3 дня для записи на пластинки 30-ти песен на польской фирме «Сирена Рекорд». В предвоенные годы пластинки эти регулярно звучали на антенне Польского Радио, как и в каждом польском доме, где был патефон. А прекрасная песня «Пани Ирена» для поляков навсегда осталась символом творчества «печального Пьеро», полюбившего польскую землю.
|
| |
| |
