ПАМЯТЬ ДОЛЖНА БЫТЬ ЧЕСТНОЙ
В очередной раз можно было убедиться в приблизительности информации многих коллекционеров.
Один сказал, второй не проверил и появилась неточность, которая омрачила память об известном и достойном человеке. Впрочем, судите сами.
Четыре года назад на портале Gazeta.lv и в русскоязычной латышской газете "Час" от 12.02.2010 появилась первая публикация Александра Малиновского под названием "Рижский мамонт"
Она была посвящена нечаянной рижской встрече автора с известным в первой половине прошлого века певцом Константином Сокольским. На публикацию откликнулся Владимир Волков - филофонист и знаток музыки 30- 40-х годов прошлого века. В результате появились новые публикации о Константине Сокольском на основе воспоминаний Владимира Михайловича Волкова. Рижский мамонт
Начиналась статья очень оптимистично
- Часто так случается, что какой-нибудь пустяк влечёт за собой цепь неожиданных событий, приключений и даже открытий! Ну, совершенно зауряднейшее событие – телефонный звонок!
Снимаешь трубку, выслушиваешь приветствие и несколько вежливых фраз-представлений, ещё несколько вводных фраз-пояснений... И вот уже понимаешь, началось! Звонил мне Волков Владимир Михайлович.
Мы не были знакомы, а я даже не удивился тому, что незнакомый человек знает номер моего телефона. Владимир Михайлович – филофонист, музыкант и знаток музыки 30-х, 40-х годов прошлого века.
Но это я узнал позже, а пока начало разговора уже заинтриговало меня.
– Я прочитал в газете Вашу статью и разволновался. Дело в том, что я был знаком с Константином Тарасовичем Сокольским и Оскаром Давидовичем Строком.
Однажды уговорил их исполнить несколько песен, которые и записал на домашний магнитофон...
– Стоп, стоп, стоп!!! Владимир Михайлович ! Давайте встретимся и Вы мне всё подробно расскажете!
Примерно так, с такого неожиданного факта, начался наш разговор.
Хорошенькое дело: в нашем городе живёт человек, который взял и уговорил Оскара Строка сыграть, а Константина Сокольского спеть для домашней записи!
Оскара Строка! Короля танго!
Константина Сокольского, друга Петра Лещенко!
Сокольского, которому Александр Вертинский разрешил исполнять свои песни!...
Встреча с филофонистом и его рассказ открыли малоизвестные страницы из жизни Константина Сокольского.
Продолжение истории было не менее интересным,
но горечи добавило окончание того разговора:
"Рижский мамонт"2
...Раньше в день рождения и в день смерти я ходил на могилу друга, – продолжал рассказ Волков. Однажды пришёл, а могилки-то... нет... А где должна была быть – ряд других надгробий. Сначала думал, что ошибся.
И так и эдак посмотрел – место то, а могилы нет! Видимо, поверху кого-то другого похоронили. Ведь за могилой Сокольского никто не ухаживал. Крест деревянный подгнил и упал...
А у меня ни сил, ни средств, чтобы привести место упокоения в порядок, не было...
От услышанного у меня возникло несколько вопросов. Почему за могилой никто не ухаживал? У Сокольского нет в Риге родни? Нет детей? А жена? Она умерла раньше? В каком году могила ещё была?
Владимир Михайлович задумался и стал рассказывать осторожно, подчёркивая, что ему что-то известно точно, а что-то – по слухам, и всё надо узнавать-проверять. Есть ли в Риге родня он не знает.
Детей у Константина Тарасовича и Теклы Станиславовны не было, а были ли дети от первого брака – ему не известно. Текла Станиславовна умерла позже, в доме престарелых... В 2007 году могила Сокольского ещё была.
Я не переставал удивляться. Пропавшая могила, дважды женат... А кто первая жена? Как звали? Какова её судьба? Тут Владимир Михайлович ещё раз напомнил, что про первую жену ему известно со слухов,
а сам Сокольский никогда даже намёком об этом не упоминал. Однако ж, латгальская родня говорила, что...
Короче, мне было предложено съездить в Латгалию и там всё узнать. Конечно же, я был готов поехать в родные края, чтобы узнать неизвестные обстоятельства жизни Сокольского. Что и сделал в ноябре прошлого года.
А пока я предложил поехать на кладбище Микеля и вместе поискать, где похоронен Сокольский. Приехали, поискали. Не нашли. Обратились в контору. В кладбищенской конторе нас встретили без радости. Молодой мужчина, порывшись в регистрационных книгах эпического размера, таки нашёл запись и выдал координаты. Но сказал, что он здесь человек новый, системы счёта не знает и чем мог, тем и помог.
Координаты нам не помогли.
Потом я приезжал ещё раз, и ещё... Ходил меж надгробий, читал надписи, сравнивал года захоронений со всякими своими логическими умозаключениями... Снова обращался в контору...
Наконец, мне было сказано: – На кладбище много лет работает старый могильщик, разыщите его. Он может помочь. Если он не поможет, то уже не поможет никто!
Могильщика разыскать оказалось проще. Он взглянул на координаты и уверенно повёл меня. И привёл совсем в другое место, которое никак не совпадало с приметами, указанными Волковым.
И место не то, и похоронены не те... Дальнейшие поиски были бессмысленны. Некуда больше придти, некуда положить цветы... Могила Сокольского исчезла.
Оставалось поехать в Латгалию и разузнать о первой жене Сокольского. Вы спросите, зачем ехать в Латгалию? Может, в Риге можно узнать? Я бы узнал, да не у кого спросить. А в Латгалии жили родители Сокольского.
Да и сам Константин Тарасович с отрочества там рос, в школу ходил и только после армии перебрался в Ригу. А деревня не город – там о соседях знают всё.
И ещё одно обстоятельство меня занимало. Одна из родственниц Волкова, живущая в Лудзе, говорила, что Сокольский родился в Латгалии. И хотя сам Константин Тарасович в автобиографии указывает местом своего рождения Петербург, латгальская версия мне нравилась больше. Земляк! Между нашими деревнями каких-то 25 километров. Мало ли... Но, подробности петербуржской жизни из автобиографии Сокольского не оставляли надежд лихо закрутить сюжет.
В Латгалию я собрался только поздней осенью. Ехал я к Галине Валентиновне Туник в деревню Ранцены под Лудзой. Отец Галины, Валентин Феофанович, дружил с Сокольским. Вместе озорничали, вместе ходили в школу, на танцы...
Потом пути друзей разошлись. А после того, как бурная артистическая жизнь Сокольского закончилась, он часто навещал друга в его латгальском доме .
В этом доме остановился и я. Сидели, говорили, вспоминали прежние времена. И конечно же, говорили о герое моего повествования.
Правда, называли его здесь настоящим именем: Константином Кудрявцевым. Сценический псевдоним не прижился в родных краях певца. Не на все вопросы я получил ответы, но главное узнал.
Константин Кудрявцев был дважды женат. Его первая жена покончила жизнь самоубийством. Причина была мне названа, но я не стану об этом писать.
Наутро гостеприимные хозяева показали мне камни фундамента дома Кудрявцевых.Сам дом не сохранился. Сводили на кладбище, где похоронены родители Константина Тарасовича .
Здесь тоже давно никто из родни не появлялся. Надгробия замшели, и уже не разобрать, кто где покоится.
Вечером вернулся в Ригу.
В дороге думал о превратностях судьбы. Жил человек, которому рукоплескала Европа, имя которого стояло в одном ряду с именами людей, являющихся славой музыкального мира...
И почти полное забвение. Нет даже могилы. Sic transit gloria mundi.
Взял фотоаппарат и сфотографировал дома, где жили герои моего рассказа. На всякий случай.
В доме на Матиса, 35 последние годы жил Сокольский. В доме на Тербатас, 50 жил Оскар Строк.
Поискал мемориальные доски...
Не нашёл.
Видать, мелковаты эти фигуры для Латвии.
Александр Малиновский все же побывал на
могиле Константина Сокольского.
На сей раз на его статью откликнулись обиженные родственники певца.
Александр встретился с ними, не сомневаюсь, что принес свои извинения,
а потом последовало опровержение на самого себя.
Автор не пытался отойти в сторону и сбросить вину за недостоверную информацию
на филофониста. Не все способны на такой шаг.
СПАСИБО, АЛЕКСАНДР, ЗА ЧЕСТНОСТЬ И ПРАВДУ,
ИТАК:
Рижский «мамонт» (работа над ошибками)
«Тщательнее надо быть!»
М. М. Жванецкий
«OKNatalija
10:35 25.06.11
После прочтения Вашей статьи не могли остаться равнодушными! Столько неточностей! Если есть желание узнать, где находится на самом деле могила и многое другое-есть крестник Сокольского. Напишите, пожалуйста, на мой адрес.»
Вот такой комментарий появился под моей статьёй в «www.gazeta.lv» вскоре после её публикации в «Часе». И почти в тот же день позвонил В. М. Волков, который сообщил, что с ним связалась Марина Михайлец и сказала: «Володя! Могила Сокольского есть!» После этого звонка и вспомнил давно прочитанную статью, в которой корреспондент рассказывал о мэтре латвийской журналистики А. М. Каменеве. Дескать, Анатолий Михайлович, натаскивая начинающих «акул пера», говорил, что материал надо максимально «выходить», везде побывать самому и писать о том, что сам видел и точно знаешь. А вспомнил я эту науку потому, что во время написания статьи «По следам рижского «мамонта» в списке людей, с которыми намеревался встретиться, значилась и Марина Михайлец. Однако, ни номера телефона, ни адреса, ни места работы я не знал. Не знал этого и Волков. Так я с госпожой Михайлец и не встретился. Статью написал, полагая, что достаточно её «выходил». И закончил фразой:
«Такая вот, грустная история. Как знать, может и на этот раз она не закончена и будет продолжение.»
Так оно и случилось.
Появился комментарий Натальи Кудрявцевой, позвонил В. М. Волков, и стало ясно, что продолжение должно быть обязательно, чтобы устранить мои ляпы, деликатно названные «неточностями».
Редакция «газеты» помогла связаться с Натальей Кудрявцевой.
И вот я в доме Валдиса Кудрявцева, племянника и крестника Константина Сокольского.
↙Племянник Константина Сокольского -
Валдис (Владимир) Кудрявцев
↙Семья Кудрявцевых.
Тарас, Ольга и их трое сыновей:
Сергей, Константин и Николай.
Приняли меня хорошо. На столе лежала газета с моей злополучной статьёй. Я представил, как горько и обидно было читать родне Сокольского про пропавшую могилу, про заброшенные могилы родителей прославленного певца... За час неспешной беседы я узнал всё, что хотел узнать. Необходимо сказать, что никакого злого умысла в этих «неточностях» не было. Ни в том, что В. М. Волков ошибся с местом захоронения Сокольского (ландшафт на кладбище меняется бысто, ошибиться легко; к тому же не только на память полагались, но и на кладбищенские документы), ни в том, что рассказывала Галина Валентиновна Туник, которая была дочкой друга Константина Тарасовича и многого просто могла не знать.
↙ Ещё одна фотография из домашнего архива Кудрявцевых. Константин справа.
А правда то, во что мы верим. Неосведомлённость порождает предположение, которое в пересказе превращается в вымысел. Так возникла история про то, что жена Константина Тарасовича Текла Станиславовна умерла в доме престарелых. И это тоже неправда. Но логика предположения проста: одинокая женщина почтенного возраста умирает вне дома, родни нет ... Текла Станиславовна прожила долгую жизнь и скончалась в больнице. Похоронена рядом с мужем. Родственники и друзья не забывали её. Жена Валдиса Кудрявцева Рута сказала, что скоро они с мужем поедут в Ригу, и, если я хочу, то мы можем встретиться в Риге. Солнечным осенним днём мы встретились неподалёку от кладбища Микеля и сначала поехали на старинное Краснордвинское (Sarkandaugavas kapi), где похоронены родители Константина Тарасовича – Тарас и Ольга Кудрявцевы, а затем посетили место упокоения певца с непростой судьбой. Полагаю, стоит отметить, что родители Сокольского, по возвращении из России в Латвию в 1920 году, совсем недолго прожили в Латгалии и вскоре переехали в Ригу и поселились на улице Симаня, 6 где и прожили всю оставшуюся жизнь. ↙
А улица эта находится менее чем в километре от Краснодвинского кладбища.
И вот самый волнующий для меня момент...
Мы неспешно идём центральной аллеей кладбища Микеля.
Немногим более трёхсот метров от входа...
Слева от аллеи, под горочкой , розовый камень, на котором написано:
Mākslinieks
Konstantīns Kudrjavcevs-Sokoļskis
1904.7.XII – 1991.12.V
Я положил на могилу две белых хризантемы. « Отцвели уж давно хризантемы в саду...»
Послесловие.
Недавно, разговаривая по телефону с Анатолием Михайловичем Каменевым, я услышал от него поразившую меня фразу:
журналист, как и врач, должен руководствоваться принципом «не навреди!»
